Она касается волос.
— Потом вернулась к машине, а мои сволочные ключи исчезли! Я немедленно пошла обратно, по магазинам, к аптеке, но, поверите, и след простыл! А теперь я опоздаю к клиенту!
Она снова взвинчена, готова заплакать. Поднимает взгляд на часы. Для него время плетется. Для нее — летит. Вот вам и разница между людьми.
— Успокойтесь, — говорит он. — Возьмите себя в руки и выслушайте меня. Сейчас отправимся к аптеке и поищем ваши ключи.
— Но их там нет! Я обшарила все проходы между стеллажами, обыскала полку, с которой брала аспирин, спросила девушку за прилавком…
— Проверить лишний раз не повредит, — перебивает он и ведет ее к двери, легонько, но решительно подталкивая в спину. Ему нравится запах ее духов, а еще больше — волосы. Именно волосы. И если они так смотрятся в серый денек, как же светятся на солнце?
— Мое свидание…
— У вас еще сорок минут, — говорит Пит. — Когда туристы разъезжаются, до Фрайбурга можно добраться минут за двадцать. Десять минут на поиски ваших ключей, а если ничего не выйдет, я сам вас отвезу.
Она с сомнением косится на него. Но Пит смотрит мимо нее, в одну из клетушек-кабинетов.
— Дик! — окликает он. — Эй, Дики М.!
Дик Макдоналд поднимает голову от россыпи накладных.
— Заверь леди, что я благополучно доставлю ее во Фрайбург, если до этого дойдет.
— О, он вполне благонадежен, мэм, — кивает Дик. — Никакой не сексуальный маньяк, не гонит с запредельной скоростью. Всего лишь попытается продать вам новый автомобиль.
— Я крепкий орешек, — улыбается она сквозь слезы, — но так и быть, по рукам.
— Прикрой меня по телефону, ладно, Дик?
— Ладно, хотя это нелегко. В такую погоду покупателей приходится отгонять палками.
Пит и брюнетка Триш выходят, пересекают переулок и пешком добираются до Мейн-стрит, это три минуты ходу.
Аптека — второе здание слева. Морось усиливается и теперь уже больше походит на дождь. Женщина повязывает волосы новым шарфом и смотрит на непокрытую голову Пита.
— Вы промокнете, — говорит она.
— Я — с севера. Мы так быстро не сдаемся.
— Как по-вашему, сумеем их найти? — вдруг вырывается у нее.
Пит пожимает плечами:
— Может быть. У меня чутье на такие дела прямо-таки собачье. И всегда было.
— Знаете что-то, чего я не знаю? — удивляется она.
Нет костяшек, нет игры, — думает он. — Только и всего, мэм.
— Нет, — говорит он вслух. — Пока нет.
Они входят в аптеку, и колокольчик над дверями уныло тренькает. Девушка за прилавком нехотя отрывается от журнала. Двадцать минут четвертого, день сумрачный, и, следовательно, кроме них троих и мистера Диллера за рецептурным прилавком — ни одного человека.
— Привет, Пит, — кивает девушка.
— Эй, Кэт, как дела?
— Сам видишь… еле-еле, — вздыхает она и обращается к брюнетке:
— Мне очень жаль, мэм, но я еще раз везде посмотрела и ничего не нашла.
— Ничего страшного, — бормочет Триш со слабой улыбкой, — этот джентльмен согласился меня подвезти.
— Ну-у-у, — тянет Кэти, — Пит, конечно, славный, но я не заходила бы так далеко, именуя его джентльменом.
— Придержала бы язычок, дорогуша, — ухмыляется Пит, — если не хочешь платить за моральный ущерб. Судьи у нас всегда на стороне обиженных.
Он украдкой смотрит на часы. Время и для него ускорило бег. Вот и прекрасно, хотя бы для разнообразия.
Пит оглядывается на Триш.
— Сначала вы зашли сюда. За аспирином.
— Верно. Купила упаковку аспирина. А в оставшееся время решила…
— Выпить кофе у «Кристи», а потом зайти к «Ренни».
— Д-да.
— Вы не запивали аспирин горячим кофе?
— Нет, в машине была бутылка воды «Поланд». — Она показывает в окно на зеленый «таурус». — Запила водой таблетки. Но потом пошарила по сиденью и… заодно проверила зажигание.
Она окидывает их нетерпеливым взглядом, в котором ясно читается: «Знаю, что вы думаете: какая-то полоумная, морочит голову».
— И последний вопрос. Если я найду ваши ключи, согласитесь поужинать со мной? Мы могли бы встретиться в «Уэст Уорф».
— Я знаю «Уэст Уорф», — улыбается она сквозь слезы.
Кэти привстала, даже не пытаясь сделать вид, что читает журнал. Да это куда интереснее любого романа!
— Откуда вы знаете, что я не замужем и вообще свободна?
— А обручальное кольцо? — немедленно возражает он, хотя еще не успел взглянуть на ее безымянный палец. — Кроме того, я всего лишь имел в виду жареных моллюсков, салат из моркови с капустой и слоеный пирог с клубникой, а вовсе не пожизненный союз.
Она, в свою очередь, смотрит на часы:
— Пит… мистер Мур… боюсь, что сейчас мне не до флирта. Если подвезете меня, буду рада поужинать с вами. Но…
— Этого вполне достаточно, — отзывается Пит. — Но, думаю, вы поедете в своей машине, так что встретимся позже. Пять тридцать вам подходит?
— Да, прекрасно, но…
— Заметано.
Пита захлестывает давно не испытанное ощущение счастья. Это чудесно. Счастье — это чудесно. Два последних года ему и сотой доли ничего подобного не довелось изведать, а почему? Непонятно. Слишком много промозглых, пропитанных алкоголем ночей блуждания по барам между 302-м шоссе и Норт-Конуэем? Да, но разве только в этом дело? Может, и нет, но на размышления времени не осталось. Даме нужно успеть на деловое свидание. Если она к тому же продаст дом, кто знает, может, и Питу Муру крупно повезет? А если и ничего не выйдет, если удача отвернется… что ж, зато он все равно ей поможет. Он это чувствует.